Христианские психологи различают в гневе две стороны.

Одна может выглядеть совершенно парадоксально для людей, не совсем хорошо знакомых с аскетической письменностью. Оказывается, Бог вложил в душу человека эту силу для доброго пользования, чтобы человек чувствовал добро и стремился к нему, ненавидел зло, ревновал о славе Божией, и гневался на все греховное, что появляется в помыслах души¹.

Таким священным гневом исполнялись пророки при виде безнравственности и пороков в народе, таким же праведным гневом воспламенился и Сам Христос, когда увидел в храме торговлю продавцов и ростовщиков².

Но с другой стороны, сам человек обратил гнев на защиту своих эгоистических интересов и на борьбу с ближними. Самолюбие стало его движущей энергией, и потому главной особенностью гнева стало стремление унизить, оскорбить и даже уничтожить противника, дать ему почувствовать горечь обиды и отомстить ему. Едкий дым этой страсти помрачает и ослепляет ум, вносит во внутреннюю жизнь человека расшатанность и беспорядочность. Он развивается так бурно и стремительно, что известный аскетический писатель 4-го века Евагрий Понтийский (+399) назвал гнев «кратковременным бешенством», «доходящим даже до убийства, как своей крайней формы»³.

Гнев многолик. Злопамятность, ненависть, коварство, злословие, злорадство, богохульство, кощунство, грубость, распри, крики, ссоры, проклятия, драки, разбой – вот его проявления, знакомые каждому из нас⁴. Дорофей

А все начинается с самого раннего возраста. У детей гнев проявляется как нетерпеливость, непокорность, спорливость, раздражительность, дерзость, обидчивость, вражда, месть. И тут родителям надо быть предельно внимательными и не позволять укоренится этой страсти в детях. Побороть её потом будет очень и очень трудно⁵.

Христианская педагогика даёт несколько советов. Вот они.

1. Подавляйте всякое проявление гневливости у ваших детей на самых первых порах.

А для этого никогда не потакайте тому, чтобы ваши дети при обидах и побоях считали себя вправе по-своему отомстить обидчику. Внушайте, что нужно стремиться сохранить мир, самим не лезть в драку, а о причиненном зле и оскорблении рассказывать родителям. Если жалоба касается мелочей, поссорившихся достаточно уговорить помириться. Если же ребенок чувствует себя очень обиженным, то надо разобраться беспристрастно и на время запретить своему ребенку общаться с драчуном. Не допускайте склонность к грубости, ругательствам и проклятьям. Наиболее подходящее наказание для неспокойных и неуживчивых детей – отлучение на время от своих братьев, сестер и товарищей. Ни в коем случае не учите детей дать «сдачи», постоять за себя, а значит, поступать по закону мести «Око за око, зуб за зуб (Лев. 24,20) Наверняка, ваши дети вырастут не только «смелыми» и «самостоятельными», но и гневливыми, злыми и мстительными⁶.

2. Не вызывайте сами гнева в сердцах своих детей. Это происходит, если родители не одинаково относятся к детям, допускают чрезмерную строгость, употребляют суровые телесные наказания или предъявляют к ним требования выше их сил. Родители могут развить у детей гневливость и тогда, когда их слишком балуют, исполняя во всем их волю и не приучая их к самоограничению, самообладанию, лишениям и терпению. Это заметили уже в глубокой древности⁷.

«Ничем, - говорил знаменитый римский философ и моралист Сенека (+65 г по Р. Хр.), - нельзя так развить в человеке чувство гнева, как нежным воспитанием; тот не простит никакой обиды, кому с детства ни в чем не было отказа, кому заботливая мать отирала слезы каприза и чью волю воспитатель исполнял беспрекословно и во всякое время…»⁸.

3. Не учите детей гневу собственным примером. Учение через поступки и жизнь есть самое сильное учение. Если отец или мать сами вспыльчивые и раздражительные, если в порывах гнева они бывают неистовы и злы, ругаются и ссорятся на глазах своих детей, то от кого эти дети научатся сдерживать приступы гнева?⁹.

4. Учите своих детей питать отвращение и ненависть к пороку гнева из религиозных соображений. Бог для детей – реальность, и потому они должны хорошо знать, что гнев запрещен самим Богом и составляет великий грех перед Ним. В Священном Писании много мест, осуждающих гнев. Вот два характерных из них: « Гнев человека не творит правды Божией» (Иак. 1, 20), «А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших…» (Кол. 3, 8)¹⁰.

Кстати, Священное Писание поможет вам определить, насколько этот порок укоренился в ваших детях. Если да, то они и при упоминании о Боге будут находить оправдания.

Приведу пример из школы. На перемене учительница заметила, как несколько мальчиков раздраженно толкали друг друга.

«И не стыдно вам, ребята, драться, - сказала она. «Ведь, Господь заповедал нам любить недругов!»

« Знаем, - ответил один из мальчишек, - но мы - то друзья!»¹¹.

Я думаю, вы уже обратили внимание на то, что все эти правила особо подчеркивают роль родителей. Если дети видят, с каким терпением и выдержкой их родители переносят оскорбления и возмутительные поступки других, как великодушно прощают своим врагам и обидчикам, и не только не мстят, но, по возможности, даже платят им за зло добром, если из уст отца или матери они никогда не слышат браных слов, проклятий и осуждения, тогда родительские наставления найдут в сердцах детей добрую почву. Без личного примера слова родителей не будут иметь никакой силы ¹².

А дети так хотят иметь в нас опору и пример для подражания!¹³.

Примечания:

1. «Источник возникновения и развития этой страсти, - отмечает С. М. Зарин, - с нравственно-психологической точки зрения заключается в извращении направления той силы и способности человека, которая в патристической письменности обычно называется «фимос» (греческий термин, который одновременно означает сердечную теплоту, рвение к добру и пламенную ненависть ко злу – В. Б.)…Вместе с другими двумя коренными способностями человека, - разумом и волею, «фимос», как сила эмоциональная, сердечная, является, по своему существу и первоначальному нормативному предназначению, несомненно, «даром Божиим», который человек может и должен употреблять во благо, на добро. Именно она сообщает душе ту напряженность энергии, тот неослабный подъем духовной силы, которые обеспечивают религиозно- нравственной жизни непрерывность возрастания в добродетели, стойкость, твердость и мужество в борьбе со злом, хотя бы это зло коренилось в глубине природы самого человека и, таким образом, приходилось вести брань внутренюю…

Уклонившись же своего первоначального назначения …вся энергия «фимос» изливается теперь в бурных стремительных порывах, вся сила сердечного возбуждения проявляется и расходуется по поводу личных неудач обыденного существования, личных столкновений и огорчений. Защищается от чужих покушений теперь уже не слава Божия, не благо и спасение ближнего, не собственная идеальная, разумная, богоподобная природа человека, а только эмпирическое бытие человека со всеми его случайными принадлежностями, привычками, склонностями, внешней обстановкой и т. д…, и достигает своей наивысшей интенсивности и бурной стремительности именно в гневе» (Зарин С. М. Аскетизм по православно – христианскому учению. М., 1996. С. 278, 279 ,283) .

О первоначальном назначении гнева и пожелания в человеческом составе глубоко и тонко размышляет преподобный Симеон Новый Богослов (+1022) :

Некоторые думают, что человеческое естество по природе страстно, по природе подлежит страстям, и в доказательство того указывают на гнев и пожелание. Но дело не так есть, как они говорят: ибо гнев и пожелание даны Богом естеству человеческому не как страсти, каковы они теперь, а как добрые расположения; и человек получил эти блага от благого Бога, как признаки, показывающие в нем разумную тварь. Если гнев и похотение даны и животным, то даны они не в том же значении, как даны они человеку. И плоть человеческая есть плоть, но она не одинакового достоинства с плотями зверей и скотов несмысленных.

Даны человеку гнев и пожелание, но ему дан и ум; и пока ум сей был здрав, пребывали в своем чине и эти движения, а именно: пожелание устремлялось к мысленным благам Божиим и их вожделевало, а гнев (через раздражение, ревность) опять это же самое пожелание раздражал и приводил в напряжение, чтобы оно с большим рвением вожделевало этих божественных благ, и мало-по-малу востекая ввысь, приблизилось к Богу и Им услаждалось.

Но поскольку ум наш занемог и потерял здравие, которое хранило его в должном порядке, и как больной и поврежденный, вышел из своего чина и растлился, и сал, вместо того, чтобы помышлять о небесных благах, помышлять только о земном; то по этой причине вожделевает он того, что несообразно с ним, и гневается неразумно, и через то уподобляется зверям и скотам…» ( Симеон Новый Богослов, преподобный. Слово 24 (№2). Творения. Выпуск первый. М., 1892. Репринт. С. 219) .

2. «А если ты читал, - пишет о справедливом гневе святитель Григорий Богослов (+389), - о гневе мужей благочестивых, то найдешь, что гнев их всегда был справедлив. И я думаю даже, что это был не гнев, а наказание, справедливо положенное на злых. И это наказание не было для низ злом; напротив того, удары были весьма полезны для требовавших многого очищения в жизни, потому что иглистая ветвь сама призывает на себя острие железа, - полезны говорю как до Закона, так и при Законе (Ветхом Завете – В. Б.) , пока он не приобрел надлежащей силы, как несовершенно еще укоренившийся в людях» (Григорий Богослов, святитель. На гневливость. Творения. Т. 2 С П б., без года изд. Репринт. С. 205) .

Кроме того, по его мнению, справедливо будет обращать гнев против искушений диавола:

«Гнев питай на одного только змия, через которого ты пал…Не питай ненависти, и притом без причины, к брату своему, за которого Христос умер, и, будучи Богом и Владыкой, стал твоим братом» (Григорий Богослов, святитель. Слово 44, на неделю новую, на весну и на память мученика Маманта. Творения. Т. 1. С П б., без года изд. Репринт. С. 656) .

Святитель Иоанн Златоуст(+407) приводит такие основания для справедливого гнева:

«Творец внедрил его в нас для исправления грешников, возбуждения ленивой и беспечной души, для пробуждения спящего и предавшегося расслаблению, как острота в железном орудии, так сила гнева внедрена в нашей душе, чтобы мы пользовались им надлежащим образом.

Поэтому и Павел часто пользовался им, и во гневе своем был вожделеннее говорящих кротко, делая всё в надлежащее время для пользы проповеди. Ведь кротость не вообще хороша, но тогда, когда этого требует время; а без этого и она бывает слабостью, и гнев дерзостью» (Иоанн Златоуст, святитель. Беседы о святом апостоле Павле. Беседа 6. Творения. Т. 2. Книга вторая. С П б., 1896. Репринт. С. 551) .

А святитель Василий Великий приводит примеры справедливого гнева из Священного Писания:

«…Господь гневающемуся напрасно угрожает судом, но не запрещает, где нужно, употреблять гнев, как бы в виде врачевства. Ибо слова: «Вражду положу между тобою и между змием» (Быт. 3, 15)…слова, научающиеся пользоваться раздражительностью, как оружием.

Поэтому Моисей, самый кроткий из всех людей (Чис. 12, 3), когда наказывал за идолопоклонство, вооружил руки левитов на убиение братьев. Он говорил: «Возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый ближнего своего» (Исх. 32, 27). И вскоре потом сказано: «Сегодня посвятите руки ваши Господу, каждый в сыне своем и брате своем, да ниспошлет Он вам сегодня благословение» (Чис. 32, 29) .

Что оправдало Финееса? Не праведный ли гнев на соблудивших? Он был весьма человеколюбив и кроток, но когда увидел блудодеяние, явно и бесстыдно совершаемое Замврием и Мидианитянкою, так что они не скрыли позорного зрелища своего срама, тогда не потерпев сего, благовременно воспользовался раздражительностью, и пронзил обоих копьем (Чис. 25, 8, 8) .

И Самуил не умертвил ли в праведном гневе, выведя на середину, царя амаликитского Агага, которого вопреки Божию повелению спас Саул (1 Цар. 15) ? Так раздражительность нередко бывает служительницею добрых дел. И ревнитель Илия, в рассудительном и целомудренном раздражении, к пользе Израиля предал смерти 450 пророков Валаловых и 400 пророков дубравных,» питающихся от стола Иезавели» (3 Цар. 18, 19) (Василий Великий, святитель. Беседа 10. На гневливых. Творения. Т. 2. С П б., 1911. Репринт. С. 167) .

Так полагали и еврейские моралисты:

«Если гнев возбуждается чувством справедливости при виде совершающегося преступления, то он похвален, и есть поступок праведных(Чис. 25, 13; 3 Цар. 19, 10, 14; Пс. 68, 10). Во всех остальных случаях гнев осуждается, причем везде рекомендуется долготерпение (Притч. 14, 29; ср. 12, 16; 14, 17; Иов. 5, 2)…

Справедливый гнев…похвален. Стих: «Гнев лучше смеха» (Эккл. 7, 3) Мидраш толкует так, что лучше был бы гнев царя Давида на своих сыновей Адонии и Амнона, чем злая ирония правосудия над их действиями, изображенными в 2 Цар. 13, 1-23 и 3 Цар. 1) (Еврейская Энциклопедия. Гнев человека. Т. 6. Терра, 1991. С. 608) .

«Справедливый гнев, действующий из добрых побуждений, следует отличать от неконтролируемых инстинктов ненависти, внезапного взрыва ярости или затаенного чувства «бессильной ярости». Лучшим способом преодолеть в себе возбудимость к гневу является стремление не таить вы себе гнева до захода солнца (Еф. 4, 26), и таким образом помнить о Боге, Его всеведении и милосердии. Спонтанный гнев, который долго тлел и вызывал ощущение собственной беспомощности, имеет свои корни в склонности к «агрессивной заторможенности», которую может преодолеть только честный анализ своих побуждений и мотивов так, чтобы постепенно вырабатывался навык самоконтроля» (Schockenhoff Eberhard. Zorn. // Rotter Hans, Virt Guenter. Neues Lexikon der christlichen Moral. Insbruck – Wien, 1990. S. 888-889) .

Отметим, что гнев может иметь и символический характер, как знак, посредством которого, вполне сознательно выражают определенное отношение к другому лицу и намекают на свои намерения. Эта этика была характерна для эпохи Средневековья:

«Следует обратить внимание на знаковый характер эмоций в Средние века, и особенно на гнев. Если кто- то гневно разрывал письмо и бросал его на пол, растаптывая печать, то не надо думать, что он поступал так в состоянии аффекта. Человек инсценировал таким образом гнев, чтобы показать свою решимость пойти на конфликт…Даже спонтанно выражаемый «народный гнев» при ближайшем рассмотрении тоже оказывался инсценировкой и служил серьезным предупреждением о намерениях» (Althoff G. Zorn. II. Politisches Denken und Handeln. Lexikon des Mittelalters. Band 9. Stuttgart – Weimar, 1999. S.675) .

3. Указ. соч. С. 277.

«Евагрий Понтийский (346-399) – аскетический писатель, уроженец Понта, рукоположен в диакона Григорием Богословом (+389) и вскоре стал известным проповедником в Константинополе. В 382 году удалился в Нитрийскую пустыню в Египте, где познакомился с Макарием Великим (+390) и провел остаток совей жизни. Начиная с 533 года, неоднократно осуждался за увлечение идеями великого Оригена (+254). Ему принадлежит исключительная роль в становлении христианского аскетизма. Плодовитый писатель, он оказал огромное влияние на таких духовных писателей как преп. Палладий (+425) , Кассиан Римлянин (+435) , Псевдо - Ареопагит, Максим Исповедник (+662) . Его сочинения сохранились по большей части в переводах на латинский и сирийский языки» (The Oxford Dictionary of the Christian Church. Edited by F.L. Cross. Oxford, 1985. P. 484) .

О силе веры аввы Евагрия свидетельствует эпизод из книги под названием Лавсаик (книга о подвигах отцов, написанная около 400 г. епископом Палладием Еленопольским (+430) просьбе патриция Лавса – В. Б):

«Когда этому святому возвестили о смерти его отца, он сказал возвестившему: «Ты лжешь, мой отец бессмертный» (Палладий,епископ Еленопольский. (73) Об Евагрии, знаменитом диаконе. Лавсаик. Повествование о жизни святых и блаженных отцов. Сан – Пауло, 1954. С. 169) .

На русском языке имеется издание трактатов Евагрия Понтийского.//Творения аввы Евагрия. Аскетические и богословские трактаты. Перевод, вступительная статья и комментарии А. И. Сидорова. «Мартис», 1994. – 364 с.

Посмотрим, как описывается гнев в античной философии и христианском богословии:

«Понятие гнева (orge)…восходит к античной философии.... По мнению Аристотеля, гнев является нормальной страстью, которая возникает как желание отплатить за обиду; по мнению стоиков, он есть выход из строя рассудка или «кратковременное бешенство» (Hedwig K. Zorn. Lexikon des Mittelalters. Band 9. Stuttgart – Weimar, 1999. S. 674) .

«Гнев – бурное излияние чувств, которое возникает по причине пережитой несправедливости и направлено против лица, нанесшего оскорбление или доставившего унижение. Гнев успокаивается, когда достигается удовлетворение, восстанавливается справедливость, или когда удалось преодолеть ощущение несправедливости. Если же несправедливость остается неустранимой, гнев может перейти в печаль, ярость или ненависть.

По классическому учению (Фома Аквинский) гнев является высшей фазой раздражения. В то время как шесть проявлений вожделения ( любовь, ненависть, пожелание, уклонение, радость, скорбь) имеют дело с благом или злом, пять проявлений раздражения выступают лишь тогда, когда вожделенное благо может быть достигнуто исключительно в борьбе со злом. Если зло преодолимо, то возникает надежда, в противном случае – отчаяние. Если зло приближается, но не является неотвратимым, то появляется мужество, в противном случае – страх. Зло, явное и преодолимое, возбуждает гнев, в котором одновременно обнаруживают себя надежда, мужество и искание правды» (Schroeer Christian. Zorn. Lexikon fuer Theologie und Kirche. 10. Band. Freiburg – Basel 0 Rom – Wien, 1999. S. 1488) .

«Гнев (лат. Ira) – чувство сильного общего возбуждения организма, побуждающее субъект к агрессивным действия, словесным или физическим, чаще всего против лиц (а также объектов и ситуаций), препятствующих удовлетворению разных потребностей; иногда он может быть направлен и против себя самого…

…В нравствeнном богословии гнев описывается как аффект, который имеет двухступенчатую структуру. Поэтому различают гнев эмоциональный, возникающий как реакция на информацию, полученную чувствами (которые чаще всего опережают деятельность ума и воли) и гнев воли, как сознательное следствие рассудочного суждения.

Гнев, как эмоция, является одним из аффектов и импульсов, и потому не подлежит непосредственной нравственной и этической оценке, и оценивается только в той степени, в какой его можно было бы предвидеть или предупредить…

Безудержный гнев, вырывающийся из - под контроля разума, возникает из эгоистических побуждений и становится источником многих правонарушений; его последствия имеют характер внутренний и внешний. Гнев вызывает возмущение на виновника зла и сильное напряжение ума, уменьшает объективность суждений, осложняет познание истины и приверженность ей, вызволяет жажду агрессии и мести, развивает раздражительность и нетерпеливость. Его сознательно допущенный или спровоцированный взрыв, нарушающий закон любви к Богу и ближнему, может стать тяжелым грехом и довести до ненависти.

Неупорядоченная склонность к гневу, постепенно укрепляясь, превращается в порок гневливости, или постоянное расположение к свободному проявлению чувства гнева, и отсутствия какого-либо контроля над ним. Гнев опасен также и в моральном отношении, поскольку он продолжителен и этим может превосходить иные пороки. Он притягателен, ибо направляется на возмездие за зло, а потому есть опасность преступить разумную меру наказания. Поэтому им необходимо овладевать и управлять, это касается и справедливого гнева» (Nawrot Krzysztof, Chlewinski Zdzislaw. Gniew, irytacja.(Gniew) w Teologii Moralnej. Encyklopedia Katolicka. T. 5. Lublin, 1989. S. 1161, 1162, 1163) .

4. Авва Дорофей(6-й век) на примере разгорающегося огня очень тонко рисует развитие страсти гнева, от которой потом и происходят перечисленные нами аффекты:

«…Иное злопамятность, иное гнев, иное раздражительность и иное смущение; и чтобы вы лучше поняли это, приведу вам пример. Кто разводит огонь, тот берет сначала малый уголек: это слово брата, нанесшего оскорбление. Вот это пока еще только малый уголек: ибо что такое слово брата твоего? Если ты его перенесешь, то ты и погасил уголек. Если же будешь думать: «Зачем он мне это сказал, и я ему скажу то и то, и если бы он не хотел оскорбить меня, он не сказал бы этого, и я непременно оскорблю его», - вот ты и подложил лучинки, или что-либо другое…и произвел дым, который есть смущение.

Смущение же есть то самое движение и возбуждение помыслов, которое воздвигает и раздражает сердце. Раздражение же есть отмстительное восстание на опечалившего, которое обращается в дерзость, как сказал блаженный авва Марк: «Злоба, питаемая помышлениями, раздражает сердце, убиваемая же молитвою и надеждою, сокрушает его»…

Если же ты будешь продолжать дымить, то есть, раздражать и возбуждать сердце воспоминанием: «Зачем он мне это сказал, и я ему скажу то и то»…, - то от этого…столкновения помыслов согревается и разгорается сердце и происходит воспламенение раздражительности, ибо раздражительность есть жар крови около сердца, как говорит святой Василий Великий. Вот как происходит раздражительность. Её также называют острожелчием (вспыльчивостью). Если хочешь, можешь погасить и её, прежде чем произойдет гнев.

Если же ты продолжаешь смущать и смущаться, то уподобляешься человеку, подкладывающему дрова на огонь и еще более разжигающему его, отчего образуется много горящего угля, и это есть гнев» (Дорофей, авва, преподобный. Поучение 8. О злопамятности. Поучения. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1900. Репринт. С. 99, 100 101) .

Как функция организма, без эгоистических и самолюбивых импульсов, раздражительность или раздражение является нормальной функцией организма:

«…Раздражение есть общее свойство всех без исключения живых образований, но функция эта является преимущественным достоянием нервной системы и её прямых производных…Нервная система…является у высших животных и у человека необходимой посредницей между внешних раздражений и рабочими органами и тканями тела. Она, благодаря высокой раздражительности, своих элементов, воспринимает эти раздражения, превращает их в энергию нервного возбуждения и рассылает по всему телу необходимые для поддержания функций органов нервные импульсы через посредство своих нервных приводов. Благодаря своей высокой раздражительности, нервная система и может играть роль великого регулятора всех почти сложных процессов, протекающих в сложных животных организмах, устроенных на подобие клеточного государства» (Раздражимость. Брокгвуз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь. Т. 51. Терра, 1992. С. 143) .

Строго говоря в греческой Библии нет термина «раздражения» в смысле аффекта нет… В Новом Завете используется слово skandalon или skandalizein.

«Skandalon – крючок в западне, к которому прикрепляется приманка, обыкновенно в переносном значении – соблазн, преткновение, препятствие, предмет досады. Н. З. »

«Skandalizo – соблазнять, оскорблять (чье-то нравственное чувство), страдательный залог – соблазняться, оскорбляться. Н. З.» Вейсман А. Д. Греческо-русский словарь. М., 1991. С. 1133) .

«В Новом Завете это слово используется в значении «заслонка в ловушке» и «препятствие на пути», однако приобретает и дополнительный оттенок « повод к соблазну», особенно у апостола Павла (1 Кор. 1, 23; Гал. 5, 11) в связи с проповедью о Кресте Господнем, где «Skandalon» приобретает эсхатологическую окраску и означает возможность обрести или потерять спасение» (Mueller Karlheinz. Aergerniss. I. Biblisch. Lexikon fuer Theologie und Kirche. 1. Band. Freiburg – Basel – Rom – Wien, 1993. S. 961) .

В патристической литературе «Skandalon» расширяет свою семантику и приобретает новые смысловые оттенки:

«препятствие, обструкция, помеха, остановка, конец, оскорбление, силок, западня, ловушка, повод ко греху, грехопадение, греховное действие»

Соответственно «skandalizо» означает «стать причиной падения, ввести во грех, стать причиной оскорбления, потрясти, ранить чьи- то чувства» (Lampe G. W. H. (editor). A Patristic Greek Lexikon. Oxford, 1989. P. 1235) .

Для передачи понятия раздражения в Библии (Втор. 32, 21) используется иногда слово «рarazeloo» - «делать ревнивым, вызывать к соревнованию, раздражать. Н. З.» (См. Вейсман А. Д. Указ. соч. С. 937; Дьяченко Григорий, протоиерей. Полный церковно-славянский словарь. М., 1899. Репринт. С. 538) ) .

«С богословской и этической точки зрения раздражение может вызвать слово, дело, упущение, действительное или мнимое греховное действие, которое дает повод к совершению греха, и даже в нравственном отношении безупречное поведение. Традиционное нравственное богословие различает активное преднамеренное (scandalum diabolicum) и пассивное раздражение, которое зависит от внутреннего расположения и склонности к раздражению самого объекта этих деяний» И если таковая склонность есть, то раздражения не избежать (этот случай называется scandalum pharisaicum - повод к фарисейскому гневу)» (Gruendel Johannes. Aergerniss. II. Theologisch – ethisch. Lrexikon fuer Theologie und Kirche. Указ. соч. S. 961)

5. На самом деле за этими хорошо знакомыми всем аффектами скрываются разные степени страсти гнева, который постепенно укореняется в человеке и потому проявляет себя с разной интенсивностью.

Вот как об этом поучает святитель Василий Великий в своих «Правилах»:

«Вопрос 55. Какое различие между ненавистью, яростию, гневом и бешенством?

Ответ. Различие ярости и гнева состоит, может быть, в расположении и напряженности, потому что страсть разгневанного заключается в одном расположении, как показывает это сказавший: «Гневайтеся и не согрешайте» (Пс. 4, 5), а пришедший в ярость обнаруживает в себе уже нечто большее, ибо сказано: «Ярость у них – как яд змеи» (Пс. 57, 5), и «пребывал Ирод, гневаясь (thymomachon) на Тирян и Сидонян» (Деян. 12, 20) . А сильнейшее движение ярости называется бешенством (paroxysmos) , ненависть (pikria) же означает еще более страшное укоренение этого порока в человеке» (Василий Великий, святитель. Правила, кратко изложенные в вопросах и ответах. Творения. Т. 2. С П б., 1911. Репринт. С. 407) .

Он же, используя медицинские наблюдения своего времени, объясняет, как физиологически возникает ярость и гнев:

«Ярость есть воскипение крови около сердца, и называется так по причине какого- то надмения, происходящего около сердца от испарения соков; а гнев есть желание воздать за огорчение огорчением. Поэтому в ярости движение страсти быстро; а гнев показывает более постоянное и продолжительное наполнение скорбию» (Василий Великий, святитель. Толкование на пророка Исаию. Глава 5 (№25). Творения. Т. 1. С П б., 1911. Репринт. С. 3

6. Трудно дать исчерпывающее определение мести, поскольку в разных источниках обращается внимание на её определенные аспекты. В общем, описание мести выглядит так:

«Месть – личное, преднамеренное действие, направленное на причинение вреда другому лицу в форме самосуда. Мстящий считает, что по отношению к нему поступили несправедливо, и он восстанвливает справедливость. Однако месть всегда является нравственным пороком, поскольку она воздает злом за зло, а не прощает и не ищет примирения или подлинной справедливости» (Fraling Bernhard. Rache. // Rottter Hans, Virt Guenter. Neues Lexikon der christlichen Moral. Insbruck – Wien. 1990. S. 626) .

«Под местью обычно понимают ответную реакцию отдельного лица или группы на несправедливость с целью причинить вред мнимому или истинному виновнику. В отличие от возмездия или наказания, где восстановление оскорбленной чести или утраченного имущества осуществляется в правовых рамках, действия мести мотивируется только эмоциональным чувством обиды или ущерба, и потому протекают бурно, не знают меры, бывают произвольными и неуместными» (Ott Martin. Rache. I. Religionsgeschichtlich. Lexikon fuer Theologie und Kirche. 8. Band. Freiburg – Basel – Rom – Wien, 1999. S. 790-791) .

Поскольку отдельный человек живет в обществе и переносит чувство мести на отношения с другими людьми, месть имела место и в социальных отношениях:

В отношениях между людьми борьба за социальный статус всегда была одним из мотивов агрессивных действий и противодействий (о чем в некоторых языках до сих пор свидетельствует своеобразная «терминология возмездия» (ср. греческая timoria «месть» и time –«честь»; или kolazein наказывать, а точнее подрезать, резать в ответ). W. Burkert говорит о «вертикальной модели» возмездия: попытка изменить сложившуюся иерархию встречается с агрессивным отпором – возмездием» (Stolz Fritz. Rache. 1. Religionsgeschichtlich. Theologische Realenzyklopaedie. Band 28. Berlin – New-York, 1997. S.

Древнейшей формой мести является кровавая месть.

«Эта - наиболее распространенная форма междоусобной войны или самосуда, вызвать которую мог такой повод, как оскорбление чести или грабеж. И только в средневековую эпоху месть и междоусобицы постепенно вытесняются судопроизводством или примирительными договорами» (Kroeschell K. Rache. Lexikon des Mittelalters. Band 7. Stuttgart – Weimar, 1999. S. 383) .

«Месть со стороны пострадавшего или его родственников является древнейшей формою возмездия за преступление. Она известна была всем народам древности, а на Востоке и ныне встречается у персов, арабов, кавказских горцев. Когда, при отсутствии или слабости государственной власти, жизнь проникнута была началами самоуправства, месть, и в частности месть на убийство (кровная месть) составляла не только право, но и обязанность родственников потерпевшего. В числе высших добродетелей, прославляемых арабскими поэтами, одно из первых мест, наряду с доблестью и гостеприимством, занимает рвение, обнаруживаемое при воздаянии за кровь; все средства считаются дозволенными в этом случае – измена, обман, клятвопреступление» (Месть. Брокгакуз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь. Т. 37. Терра, 1991. С. 151) .

«Моисеев закон застал этот обычай существующим у древних израильтян, как и у других восточных народов, но он, в противоположность другим семитским законодательствам, сделал различие между предумышленным и невольным убийством (Исх. 21, 13, 14; Чис. 35, 15-32). Для невольных убийц были установлены города убежища, куда они могли скрыться от мстителя. Это зло терпелось только, как укоренивштйся в народе обычай, но религиозная мораль запретила месть (Лев. 19, 18) . Обозначение Бога как мстителя (Наум. 1, 1) отражает в себе идею, что существует высшее справедливое возмездие как за индивидуальные, так и за коллективные грехи преступления …

Талмуд знает несколько степеней мести, к которым мораль иудаизма относится отрицательно…Важнейшим является библейское предписание для всех евреев вообще: «Не мсти и не храни злобы (Лев. 19, 18), которое выражается в двух формах и иллюстрируется Талмудом примитивными примерами из земледельческого быта: «Если А просит у Б дать ему серп, и Б ему отказывает в этом, а на следующий день Б просит у А дать ему топор, и А говорит ему: «Я тебе не дам, так как ты тоже отказал мне в моей просьбе»; это называется местью. Если А говорит Б: «Я не такой как ты, ты, ведь, мне не дал», -это называется хранить злобу. Другая форма мести – это взыскать за личную обиду, ответить оскорблением за оскорбление. Это не допускается раввинской моралью…Однако воздержание от такой мести является уделом лишь избранников; оскорбляемые, но не оскорбляющие – это те, которых Писание называет боголюбцами…» (Месть. Еврейская Энциклопедия. Т. 10. Терра, 1991. С. 916, 917) .

«В Новом Завете проблема мести рассматривается так же, как в позднейших книгах Ветхого Завета. Греческая терминология, выражающая смысл мести, также многозначна, как и в еврейская (ekdikeo, например, означает «мстить» и «наказывать»… apodidimi – «возвращать», misthos – «мзда»)…Однако о совершении акта мести уже нет речи. То, что остается от мести, сводится к обычному повседневному правилу: «Как ты мне, так и я тебе». Но и в этом случае, правильно будет мыслить так: «Бог Сам совершает отмщение и тем самым освобождает человек от этого акта (Рим. 12,19) . Идеи отмщения и суда сближаются между собой и возмездие становится возможным не только за злое, но и за доброе (1 Фес. 4, 6; Евр. 10, 30; Рим. 2, 6; Апок. 22, 12; Мф. 16, 27). Исключительно о возмездии за добрые дела говорится в Мф. 6, 4, 6, 18).

И все-таки идея мести не исчезает совсем. В Откровении Иоанна Богослова она появляется в виде предсказания о том, что нынешние гонители в конце времен будут поражены карающей десницей Божией (Апок. 6, 10; 18, 6; 19, 2); и в одном отдельном случае апостол( Павел) предает Александра ковача, как особо опасного злодея, возмездию Божию» (Stolz Fritz. Rache. 3. Im Neuen Testament. Theologische Realenzyklopaedie. Указ. соч. S. S. 86) .

«Ислам знает два источника закона о возмездии: кровавая месть и юридическое наказание. Клан имеет право умертвить убийцу одного из своих членов, при условии, если убийца действовал умышленно и на свой страх и риск. Однако Мухаммад еще более ограничивает употребление этого права : оно может быть применено только по отношению к лицу, вменяемому (адекватному) в юридическом и моральном отношении.

Юридические наказания налагаются за преступления против религии и общественного порядка. Но возмездие за эти преступления ограничивается делами, в которых можно установить паритет между преступлением и наказанием, например, потеря руки, ноги или зуба и т. д. Если виновный отсек ту же самую руку (правую, левую – В. Б.) у двух лиц, его следует наказать лишением той же руки. За вторую руку он должен заплатить «кровавую цену» (Revenge and Retribution. The Encyclopedia of Religion. Volume 11-12 (12). London – Mexico City- New – Delhi – Singapure – Sydney – Toronto, 1995. P. 366) .

Святитель Иоанн Златоуст видит возможность претворения мести в добродетель и вот как:

«Будьте, говорит он (апостол Павел – В. Б.) , склонны к прощению обид, потому что такая милость больше той, какая оказывается в делах денежных. Тот, кто прощает деньги, сделавшему у него заем, делает прекрасное и достойное удивления дело; ног такая милость касается тела, хотя и она приемлет себе воздаяние сокровищами духовными и относящимися к душе. Но тот, кто простил грехи, принес пользу душе – и своей собственной, и того, кто получил прощение, потому что таким образом действий он сделал более кротким не только себя, но и его.

Мы не столько, преследуя обидевших нас, уязвляем их души, сколько, прощая их, приводим их в смущение и стыд. Между тем, поступая мстительно, мы не приносим пользы ни сами себе, ни им, а напротив, и им и себе вредим, гоняясь за мздою (Ис. 1, 23) …

Итак, если мстить, мсти этим образом: воздавай добром за зло, чтобы сделать его (врага) должником и одержать дивную победу. Потерпел ты зло? Делай добро, и таким образом мсти врагу. Если ты его преследуешь, то все порицают равно и тебя, и его; если же ты перенесешь обиду, то наоборот, тебе будут рукоплескать и удивляться, а его обвинять…

Если ты отмстишь и, может быть, обвинишь его, ты отмстишь один; а если простишь ему, то все отмстят ему за тебя, а это – иметь врагу стольких мстителей – тягостнее, чем терпеть зло…» (Иоанн Златоуст. Беседы на послание к Эфесянам. Беседа 16 (№2, 3). Творения. Т. 11. Книга первая. С П б., 1905. Репринт. С. 139, 140) .

К этой теме он возвращается и в беседе о гневе и ярости:

«Но такой-то, скажешь, негодяй огорчил меня, и причинил мне много обид. Хочешь ему отомстить? Не отплачивай ему, оставь без отмщения, поблагодари его. Это будет действительно месть, которая и ему принесет вред, и тебе пользу, потому что от такой мести рождается радость. В самом деле, когда мы имеем такую душу, что никому не мстим, а всем только благодетельствуем, то, скажи мне, откуда может проникнуть в ней жало печали…» (Иоанн Златоуст. Беседа о гневе и ярости. Творения. Т. 12. Книга вторая. С П б., 1906. Репринт. С. 627) .

7. Тема наказаний – одна из самых сложных в педагогике вообще и в христианской педагогике, в частности.

Интересно, что у отцов Церкви мы находим очень важные указания на принципы, которыми следует руководствоваться для того, чтобы наказания были бы не насилием, а стали средством воспитания.

Приведем несколько советов

Перед тем как наказывать, нужно хорошо уяснить цель наказания, и вот в каком смысле:

«Когда наказываем сделавших какую-либо несправедливость, тогда имеем в виду не то, что уже сделано (ибо каким способом сделанное стало бы несделанным?), но то, чтобы сами сделавшие несправедливость впредь стали лучшими, или для других послужили примером целомудрия» (Василий Великий, святитель. Письмо (112) К военачальнику Андронику. Творения. Т. 3. С П б., 1911. Репринт. С. 136-137) .

Наказывать можно только с определенным расположением сердца: это - чувство ответственности перед Богом и сострадание к виновному:

«В отношении к Богу с расположением, какого достиг Давид, сказавший: «Вижу неразумных и сокрушаюсь, ибо они не хранят слово твоего» (Пс. 118, 158). В отношении к наказываемому с расположением, какое принял бы отец и врач, с состраданием и сердоболием искусно врачующий своего сына, особенно, когда присоединяется скорбь и тяжел способ врачевания» (Василий Великий, святитель. Правила, кратко изложенные в вопросах и ответах. Вопрос 99. Творения. Т. 2. С П б., 1911. Репринт. С. 420) .

Определять наказание надо «сообразно с телесным возрастом, душевным состоянием и различием греха» (Вопрос 106. Указ соч. С. 421) .

И здесь чрезвычайно важно чувство меры:

«Признаю равным грехом – и согрешивших оставлять без наказания и в наказании преступать меру» (Василий Великий, святитель. Письмо (289) Об одной притесненной женщине. Творения. Т. 3. С П б., 1911. Репринт. С. 350) .

А для этого никогда нельзя забывать, что наказание должно быть врачевством, болезненное, но нужное:

«У кого есть рана, тому чего надо бояться, - гниения или сечения от врача? Ножа или распространения раны? Грех есть гниение, наказание – нож врачебный. У кого загноилась рана, тот терпит боль, хотя и не подвергается сечению; и тогда-то особенно бывает он в худом положении, когда не подвергается сечению, так и согрешающий несчастнее всех, хотя и не терпит наказания; и тогда –то особенно он несчастен, когда не терпит наказания, и никакого зла» (Иоанн Златоуст, святитель. Беседы о статуях. Беседа 6 (№6). Творения. Т. 2. Книга первая. С П б, 1896. Репринт. С. 93) .

При выборе наказания надо помнить, что угрызения совести от неправого поступка могут быть очень мучительными и сами по себе уже являются наказанием:

«Как добродетель, -поучает он - заключает в себе самой награду еще прежде венцов, так порок заключает в себе самом мучение еще прежде наказания. Действительно, что может быть несноснее наказания, происходящего от греха?» (Иоанн Златоуст, святитель. Беседы на псалмы. На псалом 124 (№2). Творения. Т. 5. Книга первая. С П б, 1899. Репринт. С. 389) .

«Грех сам есть величайшее наказание, хотя бы мы и не были наказаны, равно как и добродетельная жизнь сама составляет величайшую честь, хотя бы мы и терпели наказание…» (Иоанн Златоуст, святитель. Беседы о статуях. Беседа 6 (№6). Указ. соч. С. 93) .

И всегда при наказаниях надо помнить о человеческом достоинстве ребенка, как об этом замечательно сказал замечательный чешский педагог Ян Амос Коменский (+1670):

«Ребенок – вот драгоценность, что дороже золота и хрупче, чем стекло. Так легко его обидеть и нанести тем вред непоправимый» (Кожик Франтишек. Ян Амос Коменский. Прага, 1980. С. 27) .

А святитель Феофан Затворник касается в своей книге «Начертание христианского нравоучения» очень актуальной темы телесных наказаний, правда очень кратко:

«Не должно, наконец, забывать смирительного и вместе самого действительного средства исправления – телесного наказания. Душа образуется через тело. Бывает зло, коего нельзя изгнать из души без уязвления тела. Отчего раны и большим полезны, тем более, малым. «Кто любит своего сына, тот пусть чаще наказывает его, чтобы впоследствии утешаться им», - говорит премудрый Сирах (Сир. 30, 1).Но само собою разумеется, что к такому средству надо прибегать в случае нужды» (Феофан Затворник, святитель. Начертание христианского нравоучения. М., 1998. С. 497-498) .

В комментарии на поучение Пролога на 5 (18) июня протоиерей Виктор Гурьев рассуждает о телесных наказаниях:

«Св. Иоанн Златоуст говорит так: «Те, которые детей своих не наказывают и не учат целомудрию, те строже разбойников осудятся. Разбойник тело смерти предает, а нерадивый отец – душу».

Итак, братия, и наказание, любовию и благоразумною осторожностию растворяемое, детям полезно. Да и как иначе? Сын твой украл пустую вещь, не накажи его, он впоследствии примется за большее. Дочь твоя повадилась ходить на ночные игрища, не останавливай, она, и не увидишь как, пропадет. Да и мало ли, особенно за последнее время, можно указать таких случаев. Например, собрались дети выпить вина или стали курить табак. Неужели их по головке гладить? Трудно представить себе, какое зло из этого для них может произойти впоследствии, если во время не предупредить его.

Поэтому пусть любовь ваша к детям будет не слепая, а разумная. Где можно, пожалуй, и дайте им свободу, а где нужно, там и удила на них налагайте. «Глупость – говорит Соломон, - привязалась к сердцу юноши, но исправительная розга удалит её от него» (Притч. 22, 16) . (Гурьянов Виктор, протоиерей. Пролог в поучениях. Месяц Июнь – Август. М., 1912. Репринт. С. 11) .

В самом же Славянском Прологе, как бы архаично и неуместно для современной педагогики это не выглядело, рекомендуются достаточно суровые телесные наказания, которые, однако, входят в систему воспитания. цельной религиозного- нравственной личности, и, вероятно, только в этой системе и могли иметь свой смысл и назначение:

«Братия, смолоду учите своих детей Закону Божию и добрым нравам, чтобы они научились страху Божию и не опечалили вас в старости. А если не будут слушаться тебя дети твои, то не жалей для них розг, …до шести или двенадцати раз, если же сильно провинился сын твой – до двадцати раз. Пусть дети ваши боятся Бога и уклоняются от злых дел» (Пролог. Июньская Четверть. Издание Свято – Троицкой Введенской церкви, в типографии единоверцев. М., 7383 от Сотворения мира, 1875 от Р.Хр. Лист 21) .

8. Цит. по: Шиманский Г. И. Христианская добродетель целомудрия и чистоты. М., 1997. С. 317.

9. Если же страсть гнева утвердится с детства и овладеет человеком, то, по свидетельству подвижников, не оставит его даже тогда, когда он будет оставаться один на одни с собой и станет для него невыносимой мукой:

«Крайняя степень гневливости, - замечает преподобный Иоанн Лествичник (+649), - обнаруживается тем, что человек наедине сам с собою, словами и телодвижениями как бы с оскорбившим его препирается и ярится» (Иоанн Лествичник. Слово 8. О безгневии и кротости.. Лествица. Сергиев Посад, 1908. Репринт. С. 89) .

Поучительные размышления об утвердившейся в человеке гневливости есть у преподобного Иоанна Касссиана Римлянина (+435):

«Как все ядовитые роды змей, или звери, пока находятся в пустыне и своих логовищах, пребывают как бы безвредными; однако же из-за этого нельзя считать их безвредными, потому что некому вредить. Ибо это зависит не от доброты их, а от необходимости пустыни. А как улучат удобный случай укусить, они скрытый в них яд и злость души тотчас изливают и выказывают.

Потому ищущим совершенства недостаточно не гневаться на человека. Ибо помним, что когда мы пребывали в пустыне, то сердились на писчую трость, когда не нравилась толстота или тонкость её; также на ножик, когда затупленным лезвием нескоро перерезывал; тоже на кремень, если не скоро вылетала искра огня из него, когда мы спешили к чтению, вспышка негодования простиралась до того, что возмущение духа не иначе могли мы подавить и успокоить, как произнесши проклятие на бесчувственные вещи, или, по крайней мере, на диавола.

Посему к достижению совершенства недостаточно одного только отсутствия людей, чтобы не на кого было гневаться; если наперед не будет приобретено терпение, то страсть гнева может устремляться и на бездушные вещи и по малым поводам. Находясь в нашем сердце, она не допустит ни приобрести постоянное спокойствие, ни освободиться от прочих пороков; разве в том думаем приобрести какую-нибудь пользу или врачевство нашим возмущениям, что бездушные немые вещи не отвечают на проклятия или гнев наш, и раздражительность нашего сердца не возбуждают к большему воспламенению безрассудной ярости» ( Иоанн Кассиан, преподобный. Книга 8. О духе гнева.// Глава 18. Нетерпеливы и раздражительны бывают и те, которых люди не трогают.// Писания. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1993. С. 111) .

10. Хорошей иллюстрацией к рассказам о вреде гневливости может стать описание внешнего вида человека, впавшего во гнев или ярость, которое в своих проповедях представляют древние проповедники, например, святитель Василий Великий:

«Как объяснить это зло? Отчего люди скоро приходят в раздражение, воспламеняемое маловажными причинами; крича, свирепея, кидаясь опрометчивее всякого ядовитого животного, до тех пор, пока не останавливаются, пока от чрезмерности и неисцельности зла, гнев их, подобно пузырю, не лопнет и горячка не остановится?

Душу, приведенную в бешенство гневом, ни острие меча, ни огонь, ни другое что страшное, не сильны удержать почти так же, как и человека, одержимого бесом, от которого разгневанный не отличается ни наружным видом, ни душевным расположением. У желающих за оскорбление воздать оскорблением, кровь в сердце кипит, бурля и клокоча, как на сильном огне; устремившись на поверхность тела, показывает она разгневанного в ином виде, обыкновенные и всем известные черты его заменив как бы маской, употребляемой в театре.

У них не узнаешь тех глаз, какие им свойственны и обычны; напротив того, взор блуждает и сверкает огнем. Они скрипят зубами, как свиньи, когда они бросаются друг на друга. Лицо мрачно и налито кровью; все тело надуто, жилы готовы лопнуть, оттого, что дух взволнован внутреннею бурей. Голос жесток и напряжен, речь несвязанна, вдается в излишества, течет нераздельно, не в порядке, невразумительно.

А когда, как огонь при обилии сгораемого вещества, человек воспламенен до крайней степени огорчительным для него; тогда, о! тогда увидишь такие зрелища, которые нельзя пересказать словом и стерпеть на деле. Он поднимает руки на единоплеменных, заносит на все части тела, ноги его нещадно попирают самые важные члены; что ни попадается в руки, делается орудием его бешенства. А если и на противной стороне встретится готовым к отпору одинаковое зло – подобный гнев и неистовство равной степени; в таком случае раздраженные во взаимной схватке всё то друг другу наносят и друг от друга терпят, что только свойственно терпеть враждующим под влиянием подобного демона. Такие бойцы в награду гнева получают нередко повреждение членов или даже смерть.

Один наносит обиду рукою, другой мстит тем же; один отвечает на удар новым ударом, другой не хочет уступить. Разбиты уже уста, но раздражение лишает чувства боли. У них нет и времени ощутить, что потерпели, потому что вся душа занята мщением оскорбителю» (Василий Великий, святитель. Беседа 10. На гневливых. Творения. Т. 2. С П б., 1911. Репринт. С. 161-162) .

11. Zarty nieposwiecone. Pozbieral i opowiedzial ks. Jan Kracik. Krakow, 1993. S. 73.

12. Для того, чтобы быть примером для детей надо самим родителям научится подавлять в себе гнев. Святитель Феофан Затворник предлагает несколько простых приемов:

«Первое: не давать ходу сим движениям, а как покажутся, так их посекать и подавлять, чтобы, где зародились, там и оставались, не выходя наружу. Второе: после всякого обнаружения сил движений, кайтесь перед Господом и очищайте сердце. Третье: всякий такой случай обсуждайте и выводите для себя урок, как бы в следующий подобный раз избегать серчания. А больше всего, трудясь так, молитесь; ибо без Господа тут ничего не поделаете» (Феофан Затворник, святитель. Письмо 114. Собрание писем. Выпуск 1-2 (1). Издание Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря и издательства Паломник, 1994. С. 115-116) .

Другие советы как бы дополняют эти главные:

«Движения ярости по случаю неприятностей надо прогонять молитвою и размышлением всякий раз до полного их исчезновения. И вреда не будет, а иначе будет» (Феофан Затворник, святитель. Письмо 310. Собрание писем. Выпуск 1-2 (2). Издание Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря и издательства Паломник, 1994. С. 172) .

«Вспышки одолевают…Учитесь не давать им ходу, а как только покажутся, подавлять их. Вспылить будто ничего, но тут весь эгоизм, или грешный человек. Молитесь и сами собирайте мысли, которые были бы водою против сего огня. Память Божию держите и память смертную. Эти два помышления суть держава всего доброго и прогнание всего недоброго» (Феофан Затворник, святитель. Письмо 489. Собрание писем. Выпуск 3-4 (3). Издание Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря и издательства Паломник, 1994. С. 158) .

С раздражительностью бороться надо. Первый шаг – не поддаваться…стиснуть зубы и отойти…Всякий раз молиться до слез…можно жгутом по плечам. Смилуется Бог и исцелит. Такая раздражительность темпераменту принадлежит, - и уничтожится может только претворением, - а это Божие дело. Но Бог не станет делать, пока не увидит болезненного труда собственно нашего» Феофан Затворник, святитель. Письмо 752. Собрание писем. Выпуск 3-4 (4). Издание Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря и издательства Паломник, 1994. С. 249-250) .

«Никогда не допускай слабости, чтоб у тебя срывалось что с языка или прорывалось движение, показывающее, что у тебя на душе есть некая неурядица…Это всегда унижает…и показывает, что ты не умеешь владеть собою…Когда приходит в движение душа – укроти сие движение и тогда говори и действуй; а пока смятение есть – перемолчи…Несколько опытов – может быть, не совсем удачных – доведут до удачных…и конец» (Феофан Затворник, святитель. Письмо 1331. Собрание писем. Выпуск 8. Т. 2 (Выпуски 5, 6, 7, 8). М., 2000. С. 87-89) .

См. также: Душеполезные поучения святителя Феофана Затворника. Издание Введенской Оптиной пустыни, 2033. С. 256-258, 260, где советы святителя Феофана представлены более подробно.

13. Подробнее о преодолении гнева у детей см. : Шиманский Г. И. Указ. соч. С. 313-322.

Протоиерей Владимир БАШКИРОВ, магистр Богословия

Источник: