В собственном смысле служба празднику Рождества Христова начинается с литии, за которой следуют стихиры на стиховне, опущенные на вечерне, «Ныне отпущаеши» и тропарь празднику. Теперь праздник действительно начался, открыт путь поклонения Христу. Важно, однако, отметить, что и в этот час, когда праздник начался, Святая Церковь не оставляет заботы о тех, кто еще не приготовился к его достойной встрече. Ведь лития — это не только радостные стихиры, но и усердные моления «о всякой душе христианской, скорбящей же и озлобленней, милости Божией и помощи требующей».
      Утреня, как вседневная, так и праздничная, есть, по преимуществу, служба Христу — Невечернему Свету, пришедшему в мир просветить пребывающее во тьме и сени смертной человеческое естество. В своей неизменяемой части она имеет ряд песнопений, раскрывающих идею Боговоплощения и прославляющих пришедшего в мир Спасителя. Начинается утреня с ангельского славословия «Слава в вышних Богу», предшествующего чтению шестопсалмия. Этим Святая Церковь напоминает, что, хотя в природе и в нашей душе тьма еще борется со светом и нам иногда кажется, что она победит свет, но уже пришел Христос Свет истинный, и тьма не объяла Его (Ин. 1,5). Следующее за шестопсалмием пение стихов «Бог Господь, и явися нам» также говорит о явлении Христа во плоти. Пение или чтение в конце утрени великого славословия, как и шестопсалмие, начинающегося с ангельской песни, и чтение в конце 1-го часа молитвы «Христе, Свете истинный» завершают наше ежедневное поклонение пришедшему в мир Невечернему Свету — Христу.
      Естественно, что именно утреня праздника Рождества Христова является службой, которая с наибольшей полнотой раскрывает догматическую и нравственную стороны праздника. Характерно, что многие песнопения утрени, в частности ирмосы ее 1-го канона, заимствуют не только мысли, но даже отдельные выражения из Слова святого Григория Богослова. Святые отцы вообще придавали большое догматическое значение празднованию Рождества Христова, видя в нем утверждение догмата воплощения Сына Божия, и отражали это в своих песнопениях. Так, например, святой Ефрем Сирии (+373) в своих рождественских гимнах исповедует Божественную природу родившегося Христа — Сына Божия. Он говорит, что в утробу непорочной Девы вселился Тот, Кого не может вместить весь мир, Бог был во входе и человеком явился во исходе, что самое воплощение Сына Божия совершилось в целях увра-чевания поврежденной природы, что Своим явлением во плоти Он освободил человечество от рабства греху.
      Введенный в IV в. на Востоке праздник Рождества Христова в последующие столетия сохранял за собой значение праздника торжества исповедания православной веры в борьбе с несторианской ересью, а затем с монофелитством. Это значение праздника хорошо выразил в конце V в. преподобный Роман Сладкопевец в своем кондаке: «Дева днесь Пресущественнаго раждает». В этом поэтическом произведении, состоящем из 25 строф, из которых в современном нам богослужении сохранилось только две, обозначенные как кондак и икос, преподобный Роман раскрывает православное учение о Христе Спасителе, как совершенном Боге и совершенном Человеке. На рубеже VII—VIII столетий преподобный Косма Маиумский написал канон на Рождество Христово, в котором исповедовал, в обличение монофелитской ереси, две воли в Господе Иисусе Христе.
      Священные песнопения на праздник Рождества Христова слагали так же святой Софроний, патриарх Иерусалимский (VII в.), святой Андрей Критский (+712), святой Герман, патриарх Константинопольский (+740), преподобный Иоанн Дамаскин (+776), монахиня Кассия (IX в.) и другие песнопевцы, исповедуя в этих песнопениях православное учение о Христе Спасителе. Поэтом с полным основанием можно сказать, что богослужебные тексты, в том числе праздник Рождества Христова, являются опоэтизированным изложением православных догматов.
      Ряд песнопений примыкает также непосредственно к тематике неизменяемой части утрени. Среди них первое место занимают тропарь и светилен празднику. До начала утрени трижды слышалось пение рождественского тропаря: в первый раз — по отпусте вечерни, затем на великом повечерии, наконец, по окончании литии — по «Ныне отпущаеши». Но только теперь, на утрени, когда ему предшествует пение стихов «Бог Господь, и явися нам», исполняемых на глас тропаря, он получает в богослужении место, которое дает возможность до конца постигнуть его возвышенный смысл: «Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови Свет разума».